Ватсон со вздохом разложил свои вещи, краем глаз наблюдая за тем, как Холмс пытается разместить весь свой багаж. Доктор предупреждал его, что не надо набирать с собой столько всего, в конце концов, они едут всего лишь в соседний город и всего лишь на неделю. Но это замечание сыщик, конечно, пропустил мимо ушей. Что теперь позволяло Джону, уютно расположившемуся на своей полке, наблюдать за мучениями друга. Минут через пять, уже после отправления поезда, это повышающее настроение занятие было прервано – вошел усталый мужчина, видимо, их сосед по купе. Ватсон быстро оглядел его: хорошо одет, немного сутулится, в руках неплохой саквояж, похожий на медицинский кейс, - возможно, врач. На вид лет сорок, хотя, может быть, и младше. Джон печально подумал, что за эти секунды три Холмс уже понял, сколько раз этот человек был женат и как он морщится, когда блефует в карты. - Здравствуйте, позвольте представиться, - кивнул мужчина. – Мистер Фрейд. - Очень приятно, доктор Ватсон, а это мой спутник – Шерлок Холмс. Вы едете по делам или путешествуете? Мужчина как-то неуверенно пожал плечами, как будто извинился, и начал раскладывать свои вещи. Джон вздохнул и достал книгу. Что ж, если этот человек неразговорчив – это даже к лучшему, не придется весь вечер слушать, как Холмс, просто упражняясь, вытягивает из него подробности личной жизни. В такие моменты Джон всегда чувствовал себя лишним, ему сразу же хотелось прекратить этот балаган. Как люди не понимают – это простое любопытство, проверка своих способностей, а не настоящий, истинный интерес. Несколько раз они ссорились с Холмсом из-за этого, но тот только пожимал плечами и говорил, что люди не против раскрыться ему. Потом неизменно следовало замечание вроде: «Вы тоже раскрываете людей, Ватсон, только скальпелем». А потом они расходились, так и не убедив друг друга. Доктор на секунду оторвался от изучения книги и бросил взгляд на Холмса: тот все ещё пытался разобраться с вещами. Видимо, он искал свою записную книжку. Он запихнул её на самое дно самой большой сумки, но Джон решил, что пока можно и не говорить об этом. Ему нравилось немного растерянное лицо соседа, нравилось, как он прикусывает нижнюю губу, задумчиво поправляет волосы. Как он радостно достает что-то другое, а через какое-то время сосредоточенно пытается вспомнить, что он искал. Ватсону вообще нравилось следить за ним в такие моменты, он мог безнаказанно наслаждаться этим зрелищем, пока Холмс, отчаявшись, все-таки не спросит его: - Ватсон, вы не помните, куда я положил свою записную книжку? - Мне кажется, около вашего плаща, посмотрите на дне вон того чемодана. - Вы не могли сказать мне это раньше? - нервно спросил Холмс. Ох, как же Ватсон любил начало этих разговоров, правда, они практически всегда приводили к ссорам, но это было так привычно, что помириться не составляло труда. - Я просто решил, что вы сможете справиться и сами. Вы ведь считаете себя гениальным сыщиком, для вас ничего не стоит найти какую-нибудь свою вещь. - Заметьте, не только я считаю себя гениальным, - парировал Холмс. – Это написали в газете. - В той, в которой была статья о том, что в Лондоне скоро пройдет помидорный дождь? - Именно. Эта газета никогда не врет. - Поэтому мы и уехали из Лондона: вы испугались наконец-то быть побитым помидорами. - Это была ваша идея выехать из города на свежий воздух, так что скорее этот предусмотрительный побег на вашей совести. - Я просто надеюсь, что в загородном доме комнаты располагаются дальше друг от друга – и я смогу немного отдохнуть от ваших скрипичных упражнений. - Да вам станет скучно и не будет повода зайти ко мне. Вам ведь всегда нужен какой-то повод. - Зато вам он никогда не нужен, вы можете ворваться в любой момент, как будто к себе домой. - Позвольте, так и есть. Это наш дом. - Но это моя комната! - Это наши комнаты. И вообще: ваша комната гораздо светлее. - Я тысячу раз предлагал поменяться, но вы почему-то отказываетесь. Зачем вам свет, если вы все равно приходите ко мне ночью?! - У вас и ночью светлее! Джон устало вздохнул, а Холмс продолжил копаться в сумке, вынимая оттуда книжку. Он нажал на какую-то пружинку, открывая секретное (не такое уж и секретное) отделение. Несколько секунд Холмс стоял молча, а потом шумно защелкнул замочек обратно и поднял глаза на Джона. Доктор вздохнул и приготовился к долгому разговору. - Ватсон, где? - Что где? – попытка закосить под дурачка. На самом деле дома Джон составил длинную и стройную речь, продумал все аргументы и язвительные ответы, но сейчас, когда Холмс смотрел на него упор, немного привздернув бровь, гениальный план мгновенно рассыпался прахом. - Вы прекрасно знаете что, Ватсон, - нахмурился сосед. - А вы прекрасно знаете где. - Хорошо. Тогда я задам вопрос по-другому. Что мой кокаин делает у вас? - Лежит. Холмс страдальчески закатил глаза и сел на свою полку, барабаня пальцами по столу. - Мы, кажется, уже говорили об этом… - Вот именно, и я сказал… - Я все равно к вам не прислушался. - А стоило бы! Я доктор… - А я сыщик. Что ещё скажете нового? - Вам не надоели эти вечные споры из-за вашего дурного пристрастия?! - Они вовсе не из-за моего пристрастия, а из-за вашего упрямого характера! - Ваши ссоры из-за того, что вы друг друга хотите, - неожиданно раздался третий голос. - Что? – Джон и Холмс обалдело замолчали и обернулись на спутника, про которого они совершенно забыли. - Мистер Холмс, вы же гениальный сыщик, а не замечаете таких простых вещей. Достаточно провести час в вашей компании, чтоб понять, в чем дело. Как мистер Ватсон на вас смотрит, как он следит за вашими руками, как останавливает взгляд на ваших губах и тут же отводит глаза. Как он улыбается вам. Он влюблен в вас по уши. И даже если быть слепым, этого трудно не понять, а вы же внимательнее многих. В его голосе - забота о вашем здоровье, он всегда теряется, путает слова, когда вы рядом, мистер Холмс. Потому что каждый раз, когда он видит вас, – он представляет вас в своей постели. Джон почувствовал, как у него перехватывает дыхание, а щеки стремительно краснеют. Холмс, сложив руки на груди, смотрел на него, улыбаясь краешком губ и немного приподняв бровь. Ватсону захотелось сейчас же выйти из этого поезда, но под цепким взглядом друга ноги будто бы примерзли к полу. А спутник неожиданно продолжил: - Сейчас, мистер Холмс, вы так смотрите на своего друга, как будто никогда не задумывались о таком, но ведь это только маска. Вы преследуете мистера Ватсона, не отпуская его ни на минуту, вы смотрите на него, когда он читает и, скорей всего, когда он спит. Вам ещё труднее бороться со своими желаниями, вы привыкли брать то, что хотите. Но тут вы боитесь. Боитесь, что вас оттолкнут. Вы специально провоцируете ссоры, потому что вам нравится смотреть, как мистер Ватсон злится. И вы прекрасно знали, где ваша книжка, верно? Вам просто нужен был повод. На самом деле, как бы вы ни старались скрыть это, вам тоже ужасно хочется оказаться с доктором в одной постели. Джон наконец-то смог дышать и немедленно скопировал позу Холмса: скрестил руки на груди и заломил бровь. Шерлок стоял в двух шагах, немного нахмурившись и повернув голову к окну. Он мельком посмотрел на друга, но тут же отвернулся обратно. - А теперь вы будете мучить друг друга дальше, так ни на что и не решившись, - со вздохом сказал Фрейд. – Значит так, слушайте сюда. Ватсон сверху. Вам, Холмс, лучше с этим не спорить, тем более что вам понравится. Доктор, как и вы, любит всякого рода эксперименты. А вам, Ватсон, стоит запомнить, что Шерлока заводит возможность быть замеченными. А теперь я, пожалуй, отойду в вагон-ресторан часа на два-три. До встречи, господа! Фрейд легонько кивнул каждому и вышел, так и не дождавшись ответа. Ватсон пытался подобрать слова, чтобы язвительно все опровергнуть. А Холмс ухмыльнулся и медленно повернул голову в сторону соседа. - Значит, любите эксперименты? У меня есть кое-какие идеи…
- А теперь вы будете мучить друг друга дальше, так ни на что и не решившись, - со вздохом сказал Фрейд. – Значит так, слушайте сюда. Ватсон сверху. Вам, Холмс, лучше с этим не спорить, тем более что вам понравится.
- Я тысячу раз предлагал поменяться, но вы почему-то отказываетесь. Зачем вам свет, если вы все равно приходите ко мне ночью?! - У вас и ночью светлее!
If it is once again one against forty-eight, then I am very sorry for the forty-eight. (c)
Автор, спасибо, за поднятое настроение) Чудесно! - Вы прекрасно знаете что, Ватсон, - нахмурился сосед. - А вы прекрасно знаете где. Вот на этом месте, я начала смеяться громко) – Значит так, слушайте сюда. Ватсон сверху. Вам, Холмс, лучше с этим не спорить, тем более что вам понравится. Фрейд чудо)))))) Если что, это был заказчик
Правда, дедушка Фрейд бы не ушел в вагон ресторан, а подглядывал бы в щелочку. Факты говорят лишь то, что он вышел за дверь))) Так что... все может быть!
Принимайте еще один фик на эту же тему от Автора №2
Сидя в приемной, Ватсон нервно постукивал тростью об пол, выбивая отчетливый ритм. Холмс курил, раскинувшись в кресле морской звездой: руки-ноги в стороны, трубка в зубах. В отличие от доктора, пребывавшего в самом мрачном расположении духа, он был благостен и улыбчив. - Проходите, прошу вас, - девушка в опрятном передничке и наколке с трудом открыла дубовую дверь, выпуская предыдущих посетителей. Супруги покинули комнату в гробовом молчании, ясно свидетельствовавшем о том, что они направились прямиком к адвокату. Поднявшись, Ватсон одернул жилет, машинально оглядел себя. Холмс вскочил быстро, не дожидаясь приглашения, и первым зашел в кабинет знаменитого психоаналитика. И размерами, и всем видом тот внушал почтение. Декоративные мраморные колонны у стен были обвиты плющом, между окнами помещались в рамках фотографии весьма фривольного содержания: купающиеся русалки, вставшие на дыбы кентавры с поражающими воображение достоинствами, крепко обнимающиеся морячки, закутанные в прозрачные шали нимфы и тому подобное. В дальнем конце кабинета возвышался массивный стол, в центре на ковре были расставлены кресла. Фрейд стоял у спинки одного из них. Обменявшись приветствиями, рассевшись по местам и взяв по чашке поданного чая, Холмс и Ватсон начали переглядываться, делая друг другу знаки бровями. - Это вы меня сюда привели, Холмс, - наконец не сдержался Ватсон в разгар особенно оживленного перемигивания с участием всей лицевой мускулатуры. - Вы и рассказывайте. - Но это у вас проблема, Ватсон! - Холмс выразительно округлил глаза. - Так что я, как ваш друг, уступаю вам право голоса. - Это вам кажется, что у меня проблема, - не сдавался тот. - Меня ничто не беспокоит, я прекрасно живу и отлично себя чувствую. А вот о вас с вашими фантазиями этого не скажешь. Так что вы и излагайте свои трудности в общении со мной. - Трудности? У меня с вами нет никаких трудностей, кроме той, что вы не хотите признать, что у нас нет никаких трудностей! - Взрывная тирада Холмса завершилась пронзительным взглядом, пробравшим Ватсона до спинного мозга, и вздергиванием любопытного носа к потолку. - У нас нет трудностей? Отлично! Что мы тогда здесь делаем? Пока они препирались, Фрейд удобно устроился в кресле, взял чашку, положил ногу на ногу и благодушно оглядел обоих. - Извините за беспокойство, - Ватсон поднялся и оглянулся в поисках шляпы. - Похоже, мы внезапно во всем разобрались. - Постойте, - Фрейд мягко остановил доктора. - Мне кажется, вы рано решили уйти. Вы говорите, что у вас нет трудностей, но не можете договориться о сущей мелочи: кому излагать суть дела. Расскажите мне о том, как складываются ваши отношения, доктор Ватсон. Холмс с благодарностью кивнул знаменитому психотерапевту и победоносно глянул на Ватсона: - Ну хоть господина Фрейда-то вы послушаетесь? Ответив уничтожающим взглядом, тот сел обратно, нервно схватил чашку и сцепил на ней пальцы. - У нас все отлично, - сердито сказал он. - Мы друзья. Мы живем вместе уже много лет. Ну, знаете - снимаем одну квартиру, так проще платить за аренду. - Возвращая себе спокойное расположение духа, он начал машинально поглаживать ободок чашки. - Каждый из нас занимается своим делом: у меня - пациенты, у Холмса - убийцы и грабители. Нельзя сказать, чтобы я возражал против его рода занятий, - Ватсон опустил глаза, потирая бок чашки. - Я давно привык к ним и всегда готов оказать ему необходимое содействие. В конце-концов, именно для этого и нужны друзья. И мы прекрасно ладим, - раздраженно добавил он. Холмс обиженно поджал губы: - О, да!.. Так же прекрасно, как и сейчас. - У нас все хорошо, - с нажимом повторил Ватсон. - Отличный дом, прекрасная, тактичная квартирная хозяйка. Когда у нас обоих есть свободное время, мы с удовольствием проводим его друг с другом - не считая того времени, которое занимают поездки, связанные с расследованиями. Кстати, мы часто путешествуем вдвоем, если это имеет значение. Холмс мечтательно добавил, таинственно улыбнувшись: - Недавняя поездка в Эдинбург была просто чудесной... Ватсон слегка зарделся, кашлянул: - Да, это верно. Мы отлично провели время. Прогулки весь день на воздухе, посреди этой мрачной, но притягательной красоты... поздним вечером - ужин в замечательном ресторане. Мы оба вернулись с самыми приятными впечатлениями. А еще не так давно мы две недели прожили в поместье у его брата. Изумительное место! Тихое, без всего этого городского шума. Вышколенная прислуга, отличная кухня. Да, мы очень любим подобные маленькие приключения. - Большие тоже... - Холмс хмыкнул, толкая Ватсона локтем в бок. Тот усмехнулся почти плотоядно, встретив взгляд Холмса, но быстро взял себя в руки, плотно сжал губы и схватился за трость. - Да, у нас бывают и не только идиллические поездки, - сдержанно продолжил он. - Род занятий моего друга предполагает некоторую опасность, но меня это совершенно не смущает. Я готов оказывать ему любую необходимую помощь в делах, чего бы это ни касалось. Его жизнь мне очень дорога, так что я всегда рад прикрыть ему спину в нужный момент. - Надо сказать, вы отлично это делаете, Ватсон! – подхватил Холмс. - Приятно знать, что рядом есть человек, на которого всегда можно... – он игриво облизнулся, - положиться... - Можете на меня рассчитывать, - Ватсон, кашлянув, начал поглаживать трость. - Конечно, у вас есть определенные недостатки, но у кого их нет? Я и сам не святой, так что ваше пристрастие к музыке в неурочные часы или опасные опыты не могут помешать мне любить и уважать вас. В конце-концов, каждый имеет право на причуды. Я очень ценю ваше участие в моей жизни, и мне доставляет огромное удовольствие участвовать в вашей. Фрейд, не перебивая, переводил взгляд с одного на другого и постукивал друг о друга сложенными домиком пальцами. - Не могли бы вы сформулировать, в чем же заключается проблема в ваших отношениях? - наконец поинтересовался он. - Вы рисуете весьма счастливую картину. Но что привело вас в этот кабинет? - Видите ли, - Ватсон, покрываясь румянцем, начал активнее гладить трость, сжимая в кулаке набалдашник. - Я хочу жениться. Фрейд с сожалением поднял брови: - Понимаю. Вы бы хотели, конечно же, жить в официально признанном браке, как любой порядочный человек. Увы, но в современном семейном законодательстве пока не предусмотрена такая возможность. Я считаю это нелепостью, но здесь ничем не могу вам помочь. Так что вам с мистером Холмсом придется пока оставить все, как есть... С потрясенного Ватсона мгновенно сошел румянец: - Я не хочу жениться на нем!.. Холмс поднял на Ватсона полные скорби глаза и горько вдохнул: - Вот теперь мы почти подошли к сути проблемы, доктор... - Однако, - Фрейд почесал бороду кончиками пальцев, откинулся в кресле и заинтересованно спросил: - Стало быть, вас все-таки что-то не устраивает в ваших отношениях. Скажите, были ли у вас в последнее время серьезные размолвки? Может быть, что-то разладилось? Или появились сексуальные проблемы? - У нас нет сексуальных проблем! - выпалил Ватсон, краснея, как роза. - И именно в этом наша основная проблема, доктор! – Холмс всем телом подался вперед, - Ватсон никак не может принять тот неоспоримый факт, что мы уже черт знает сколько времени любовники, и ему это нравится!.. - В порыве неудержимой экспрессии он сшиб со столика поднос с чайным сервизом. Мгновенно отреагировав, Ватсон подхватил его край. Чашки жалобно задребезжали, но устояли, потому что Холмс держал поднос с другой стороны. Не сговариваясь, они отвели глаза друг от друга и поставили злосчастный сервиз обратно на столик.
- Любовники? Полный бред, - закинув ногу на ногу, Ватсон уперся локтями в подлокотники широкого кресла. - Это ваша нездоровая фантазия. Я бы даже сказал, это ваше глубокое заблуждение. - Нет, это ваше глубокое заблуждение, что после всего того, что между нами было, мы все еще только друзья! А ваша привычка периодически жениться – ни что иное, как попытка скрыть от самого себя то, что очевидно для всех! Фрейд, потирая переносицу, закрывал рукой расползающуюся по усам ухмылку. - Между нами не было ничего, чего не бывает между близкими друзьями, Холмс! Вы ошибаетесь, принимая мои к вам чувства за что-то иное! - Ваша сексуальная жизнь разладилась, - констатировал Фрейд, - В чем причина? Вы перестали испытывать влечение друг к другу? - Доктор, посмотрите на Ватсона... - Холмс окинул друга откровенно непристойным взглядом, его яркие губы дернулись от нескрываемого вожделения. – Высокий, стройный голубоглазый блондин. Не просто бывший военный, а награжденный офицер, сильный, смелый, рожденный быть лучшим во всем... И... - он скользнул взглядом по безупречному костюму друга, - опрятный. Перестать испытывать к нему влечение - маловероятно! А если залезть к нему... - он потянулся к брюкам Ватсона, - ...из соображения приличий, хотя бы в карман... То мы убедимся, что и у него с влечением нет никаких проблем. На лице Ватсона отразилась масштабная битва чувств: смущение против гордости, возбуждение против гнева. Перехватив руку Холмса, он сжал в кулаке запястье, прожигая друга бешенным взглядом. Заметив, что почти приподнялся в кресле, едва не потянувшись бедрами навстречу руке, отодвинулся подальше. - Я физически здоровый мужчина, - он осуждающе посмотрел на Фрейда. - Естественно, у меня нет проблем с потенцией. В моем возрасте это было бы странно. Я ничем не болен, веду активный образ жизни... Так что ваши намеки, Холмс, не имеют под собой никакой основы. Просто мы, в силу обстоятельств, много времени проводим вместе, поэтому статистически понятно, отчего возникают ситуации, когда я испытываю возбуждение и в вашем присутствии тоже. Но это совершенно не значит, что я испытываю его из-за вас или, Боже упаси, к вам! Фрейд, хихикая, нервно махнул рукой: - Продолжайте, господа, прошу вас!.. - Если уж вы решили затронуть такую скользкую сферу, как статистика, мой друг, то придется учесть процентное соотношение того времени, что вы проводите рядом со мной, и того, что вы проводите с особами женского пола. А также то, как и когда вы испытываете возбуждение. Если учесть все эти факторы, выяснится, что женщины вас вообще не интересуют! – язвительно заметил Холмс. - Если для вас даже мое желание жениться ничего не говорит о моем влечении к женщинам, то я могу усомниться в ваших аналитических способностях. Вы выдаете желаемое за действительное, друг мой! Я ничего не имею против ваших наклонностей, но позвольте мне иметь свои, даже если они не совпадают с вашими. Наши отношения - это только дружба! Многолетняя, близкая, тесная, крепкая, твердая.... дружба! - Ватсон закончил фразу немного поспешно, будто опасался, что скажет что-то не то. - Доктор Фрейд, вы видели? Нет, вы видели, что он делал со своей тростью все это время? - игнорируя оправдания Ватсона, Холмс хитро подмигнул старику: - Я очень внимательно изучал ваши статьи, и как гений гению - жму вашу руку. Ватсон отдернул руку от своей трости, которую только что яростно наглаживал, и попытался пристроить ее между коленями. Ловя себя на том, что совершенно бессознательно сжимает кулак под набалдашником, поглаживая его большим пальцем, и трет отполированное дерево, Ватсон с трудом взял себя в руки. - Мистер Холмс, - подавляя хихиканье, заговорил Фрейд. - Я выслушал точку зрения вашего партнера. А теперь поделитесь вашими наблюдениями относительно ваших отношений. Думаю, они будут кардинально отличаться... - Ну почему же? Все, что сказал Ватсон, чистая правда... - Холмс честно попытался изобразить серьезность. - Но в силу врожденной скромности он умолчал, что помимо квартиры мы делим собаку, одежду, тяготы совместной жизни, а также регулярно занимаемся сексом по обоюдному согласию и к обоюдному, а зачастую и одновременному (что можно списать на нашу уникальную сексуальную совместимость) удовольствию. - Наглая ложь! - возмутился Ватсон, заалев до корней волос. - Ничего подобного у нас не происходит! Ни о каком добровольном и обоюдном согласии даже речи не идет! В наших отношениях, по крайней мере, с моей стороны, нет абсолютно никакого плотского желания. Вы, Холмс, пребываете в плену порочных иллюзий, если полагаете, что ваш зад вызывает во мне что-то помимо платонических чувств. Не хочу ничем его обидеть, он вполне может показаться кому-то с такими же, как у вас, склонностями, и привлекательным, и желанным, поскольку, если рассматривать вас, скажем, как скульптуру или объект искусства, он ничуть не уступает заду какого-нибудь Персея или Давида, но я не вижу в нем совершенно ничего волнующего! Обычный зад, крепкий, подтянутый, хорошо развитый, приятной формы... - Ах, да... Вы, конечно, именно из любви к искусству держите у себя в комнате скульптуры и Персея, и Давида, и еще кого-то там… Как его... ну, этого... Анти… ну, его... или... А, Антиноя! И, обратите внимание на статистику - ни одной Венеры или Галатеи. А за комплименты моей заднице grand merci. Ваша, кстати, тоже очень ничего. - Не надо трогать мою задницу! - вспыхнул Ватсон. - Помилуйте, он к ней пока даже не прикоснулся, - Фрейд, мелко дрожа и кусая усы, сполз в кресле пониже. - Пока! Именно так обычно все это и начинается, - с упреком продолжал Ватсон. - Двусмысленные намеки, которых я не понимаю и не желаю понимать, взгляды, случайные прикосновения... А потом внезапно оказывается слишком поздно для того, чтобы вставать и извиняться. Нет уж, благодарю покорно! Я слишком долго живу с ним и хорошо изучил эту стратегию. - И после этого, доктор, он говорит, что мы не занимаемся сексом! Мой друг отрицает очевидное, я очень за него беспокоюсь... - А я беспокоюсь за вас! - Ватсон резко развернулся к Холмсу. - Я давно уже подозреваю, что у вас какое-то психическое расстройство, иначе вы бы понимали смысл слов "Нет", "Не надо", "Я не хочу", "Пожалуйста" и "Еще"! - Выпалив последнее, он осекся, но было уже поздно. - Вот уж с пониманием последнего слова у меня никогда не было проблем! Только болезненный бред заставляет вас маниакально доказывать мне, что иногда дружба это просто дружба, трость - просто трость, смычок - просто смычок... - Именно так! - разгорячился Ватсон. - Иногда дружба это просто дружба, трость - просто трость, смычок - просто смычок... - Колонна – просто колонна… - Холмс невинно поднял глаза к потолку. - Банан – просто банан, - добавил Фрейд, сползая с кресла на пол. - Огурец – просто огурец! – Ватсон завелся окончательно. - Болт – просто болт… - подсказал Холмс, увлекаясь игрой в слова. - Шланг – просто шланг, - донеслось из-под кресла. - Перец – просто перец… - А хуй - просто хуй! - горячо подхватил Ватсон, спохватился и едва удержался, чтобы не полезть к Холмсу чинить расправу. - Джентльмены, может быть, вам выделить отдельный кабинет, чтобы вы еще раз обсудили ваши отношения? – Фрейд выполз из-за кресла. - Там есть удобный диван... - Мысль, неплохая, но что толку, если Ватсон потом опять будет все отрицать! – горестно вздохнул Холмс. - Я могу засвидетельствовать происходящее, чтобы, так сказать, не осталось сомнений ни в обоюдности, ни в чьем-либо согласии, - тут же предложил Фрейд. - Да вы сговорились! - Ватсон схватился за подлокотник, сразу же машинально начав его поглаживать. - Если вам, Холмс, так не терпится с кем-то уединиться, то прошу делать это без меня. Я на вашу задницу не претендую. - Вы, Ватсон, о моей заднице говорите куда чаще, чем я о вашей.. Странно, не правда ли? - Не знаю, что странного вы в этом видите. Меня совершенно не интересует ваша задница, не говоря уже о прочих частях тела в этом смысле. Так что можете быть за нее спокойны. Я исключительно как любитель красивых форм могу восхищаться вашими руками, у вас отличная грудная клетка, красивая шея, яркие губы, но это исключительно отстраненное мнение. - А давайте проведем медицинский эксперимент! – весело предложил Фрейд. - И выявим, кто из вас прав. Отпустите трость, доктор, вы ее сломаете. Ватсон испуганно глянул на руки и обнаружил, что совершает все те же непристойные движения ладонью вокруг набалдашника. - Я готов отдать себя в руки вашему профессионализму, доктор... – восторженно заявил Холмс. - Чистый эксперимент надежнее любых слов! Ватсон бешено смотрел на Холмса, оценивая, насколько тот в самом деле готов отдаться в руки профессионала, и намерен ли осуществить это не только на словах. - Отдавайтесь без меня, - ревниво буркнул он. – Я лучше… книгу почитаю. - У меня есть одна, - Фрейд заговорщически подмигнул ему и на цыпочках подкрался к столу. - Вам понравится. С опаской взяв предложенное, Ватсон осторожно раскрыл альбом и с воплем отбросил его в сторону. - Что вы мне подсовываете!.. Я этим не интересуюсь! Холмс с живым интересом заглянул в упавшую книгу: - О-ля-ля, а вот этой позы мы еще не пробовали!.. Судя по виду, Ватсона от убийства удерживало только наличие свидетеля.
- Теория без практического доказательства — пустые слова! - провозгласил Фрейд. - Джентльмены, я умоляю вас послужить науке. Доктор Ватсон, прошу вас, не откажите в любезности поучаствовать в этом маленьком эксперименте. Я убежден, вам без труда удастся доказать свою глубочайшую сексуальную незаинтересованность в мистере Холмсе. - Простите, - торопливо перебил Холмс, - может быть, мы обойдемся доказательством какой-нибудь поверхностной сексуальной незаинтересованности?.. Еще одну глубочайшую за сегодняшний день я не перенесу. - Вы переходите все границы! - Ватсон вскочил. - Я ухожу. Счастливо оставаться, господа! - Выход здесь, - Фрейд подскочил к двери, открыл перед доктором, и тот пулей вылетел из кабинета. Подмигнув Холмсу, Фрейд сделал ему знак следовать за другом. Впопыхах Ватсон не заметил, что за дверью была вовсе не приемная, а кабинет с очень просторным диваном. Захлопнув дверь за спиной Холмса, Фрейд повернул ключ в замке и прильнул ухом к замочной скважине, слушая возмущенные вопли, постепенно переходящие в страстные вскрики.
Покидая гостеприимного психоаналитика спустя несколько часов, друзья выглядели очень довольными, но немного утомленными. - Знаете, Холмс, - Ватсон поправил шляпу и переложил трость из одной руки в другую. - Это в самом деле была хорошая идея. - У меня не бывает плохих идей, - тот взял доктора под руку. - Надо же как-то выходить из положения, пока в наших комнатах на Бейкер-стрит идет ремонт, и спальни нам недоступны. - У господина Фрейда в самом деле удобный кабинет, - признался Ватсон, ухмыляясь. - Заглянем к нему еще раз, Холмс? Скажем, завтра?..
Минут через пять, уже после отправления поезда, это повышающее настроение занятие было прервано – вошел усталый мужчина, видимо, их сосед по купе. Ватсон быстро оглядел его: хорошо одет, немного сутулится, в руках неплохой саквояж, похожий на медицинский кейс, - возможно, врач. На вид лет сорок, хотя, может быть, и младше. Джон печально подумал, что за эти секунды три Холмс уже понял, сколько раз этот человек был женат и как он морщится, когда блефует в карты.
- Здравствуйте, позвольте представиться, - кивнул мужчина. – Мистер Фрейд.
- Очень приятно, доктор Ватсон, а это мой спутник – Шерлок Холмс. Вы едете по делам или путешествуете?
Мужчина как-то неуверенно пожал плечами, как будто извинился, и начал раскладывать свои вещи. Джон вздохнул и достал книгу. Что ж, если этот человек неразговорчив – это даже к лучшему, не придется весь вечер слушать, как Холмс, просто упражняясь, вытягивает из него подробности личной жизни. В такие моменты Джон всегда чувствовал себя лишним, ему сразу же хотелось прекратить этот балаган. Как люди не понимают – это простое любопытство, проверка своих способностей, а не настоящий, истинный интерес. Несколько раз они ссорились с Холмсом из-за этого, но тот только пожимал плечами и говорил, что люди не против раскрыться ему. Потом неизменно следовало замечание вроде: «Вы тоже раскрываете людей, Ватсон, только скальпелем». А потом они расходились, так и не убедив друг друга.
Доктор на секунду оторвался от изучения книги и бросил взгляд на Холмса: тот все ещё пытался разобраться с вещами. Видимо, он искал свою записную книжку. Он запихнул её на самое дно самой большой сумки, но Джон решил, что пока можно и не говорить об этом. Ему нравилось немного растерянное лицо соседа, нравилось, как он прикусывает нижнюю губу, задумчиво поправляет волосы. Как он радостно достает что-то другое, а через какое-то время сосредоточенно пытается вспомнить, что он искал. Ватсону вообще нравилось следить за ним в такие моменты, он мог безнаказанно наслаждаться этим зрелищем, пока Холмс, отчаявшись, все-таки не спросит его:
- Ватсон, вы не помните, куда я положил свою записную книжку?
- Мне кажется, около вашего плаща, посмотрите на дне вон того чемодана.
- Вы не могли сказать мне это раньше? - нервно спросил Холмс.
Ох, как же Ватсон любил начало этих разговоров, правда, они практически всегда приводили к ссорам, но это было так привычно, что помириться не составляло труда.
- Я просто решил, что вы сможете справиться и сами. Вы ведь считаете себя гениальным сыщиком, для вас ничего не стоит найти какую-нибудь свою вещь.
- Заметьте, не только я считаю себя гениальным, - парировал Холмс. – Это написали в газете.
- В той, в которой была статья о том, что в Лондоне скоро пройдет помидорный дождь?
- Именно. Эта газета никогда не врет.
- Поэтому мы и уехали из Лондона: вы испугались наконец-то быть побитым помидорами.
- Это была ваша идея выехать из города на свежий воздух, так что скорее этот предусмотрительный побег на вашей совести.
- Я просто надеюсь, что в загородном доме комнаты располагаются дальше друг от друга – и я смогу немного отдохнуть от ваших скрипичных упражнений.
- Да вам станет скучно и не будет повода зайти ко мне. Вам ведь всегда нужен какой-то повод.
- Зато вам он никогда не нужен, вы можете ворваться в любой момент, как будто к себе домой.
- Позвольте, так и есть. Это наш дом.
- Но это моя комната!
- Это наши комнаты. И вообще: ваша комната гораздо светлее.
- Я тысячу раз предлагал поменяться, но вы почему-то отказываетесь. Зачем вам свет, если вы все равно приходите ко мне ночью?!
- У вас и ночью светлее!
Джон устало вздохнул, а Холмс продолжил копаться в сумке, вынимая оттуда книжку. Он нажал на какую-то пружинку, открывая секретное (не такое уж и секретное) отделение.
Несколько секунд Холмс стоял молча, а потом шумно защелкнул замочек обратно и поднял глаза на Джона. Доктор вздохнул и приготовился к долгому разговору.
- Ватсон, где?
- Что где? – попытка закосить под дурачка. На самом деле дома Джон составил длинную и стройную речь, продумал все аргументы и язвительные ответы, но сейчас, когда Холмс смотрел на него упор, немного привздернув бровь, гениальный план мгновенно рассыпался прахом.
- Вы прекрасно знаете что, Ватсон, - нахмурился сосед.
- А вы прекрасно знаете где.
- Хорошо. Тогда я задам вопрос по-другому. Что мой кокаин делает у вас?
- Лежит.
Холмс страдальчески закатил глаза и сел на свою полку, барабаня пальцами по столу.
- Мы, кажется, уже говорили об этом…
- Вот именно, и я сказал…
- Я все равно к вам не прислушался.
- А стоило бы! Я доктор…
- А я сыщик. Что ещё скажете нового?
- Вам не надоели эти вечные споры из-за вашего дурного пристрастия?!
- Они вовсе не из-за моего пристрастия, а из-за вашего упрямого характера!
- Ваши ссоры из-за того, что вы друг друга хотите, - неожиданно раздался третий голос.
- Что? – Джон и Холмс обалдело замолчали и обернулись на спутника, про которого они совершенно забыли.
- Мистер Холмс, вы же гениальный сыщик, а не замечаете таких простых вещей. Достаточно провести час в вашей компании, чтоб понять, в чем дело. Как мистер Ватсон на вас смотрит, как он следит за вашими руками, как останавливает взгляд на ваших губах и тут же отводит глаза. Как он улыбается вам. Он влюблен в вас по уши. И даже если быть слепым, этого трудно не понять, а вы же внимательнее многих. В его голосе - забота о вашем здоровье, он всегда теряется, путает слова, когда вы рядом, мистер Холмс. Потому что каждый раз, когда он видит вас, – он представляет вас в своей постели.
Джон почувствовал, как у него перехватывает дыхание, а щеки стремительно краснеют. Холмс, сложив руки на груди, смотрел на него, улыбаясь краешком губ и немного приподняв бровь. Ватсону захотелось сейчас же выйти из этого поезда, но под цепким взглядом друга ноги будто бы примерзли к полу. А спутник неожиданно продолжил:
- Сейчас, мистер Холмс, вы так смотрите на своего друга, как будто никогда не задумывались о таком, но ведь это только маска. Вы преследуете мистера Ватсона, не отпуская его ни на минуту, вы смотрите на него, когда он читает и, скорей всего, когда он спит. Вам ещё труднее бороться со своими желаниями, вы привыкли брать то, что хотите. Но тут вы боитесь. Боитесь, что вас оттолкнут. Вы специально провоцируете ссоры, потому что вам нравится смотреть, как мистер Ватсон злится. И вы прекрасно знали, где ваша книжка, верно? Вам просто нужен был повод. На самом деле, как бы вы ни старались скрыть это, вам тоже ужасно хочется оказаться с доктором в одной постели.
Джон наконец-то смог дышать и немедленно скопировал позу Холмса: скрестил руки на груди и заломил бровь. Шерлок стоял в двух шагах, немного нахмурившись и повернув голову к окну. Он мельком посмотрел на друга, но тут же отвернулся обратно.
- А теперь вы будете мучить друг друга дальше, так ни на что и не решившись, - со вздохом сказал Фрейд. – Значит так, слушайте сюда. Ватсон сверху. Вам, Холмс, лучше с этим не спорить, тем более что вам понравится. Доктор, как и вы, любит всякого рода эксперименты. А вам, Ватсон, стоит запомнить, что Шерлока заводит возможность быть замеченными. А теперь я, пожалуй, отойду в вагон-ресторан часа на два-три. До встречи, господа!
Фрейд легонько кивнул каждому и вышел, так и не дождавшись ответа.
Ватсон пытался подобрать слова, чтобы язвительно все опровергнуть. А Холмс ухмыльнулся и медленно повернул голову в сторону соседа.
- Значит, любите эксперименты? У меня есть кое-какие идеи…
Автор - вы прекрасны
хы-хы )
Мистер Фрейд мастер маскировки под мебель, чтобы пациенты про него забывали и раскрепощались )))
убили на месте
чудесный фик
- У вас и ночью светлее!
браво автор!
- Вы прекрасно знаете что, Ватсон, - нахмурился сосед.
- А вы прекрасно знаете где.
Вот на этом месте, я начала смеяться громко)
– Значит так, слушайте сюда. Ватсон сверху. Вам, Холмс, лучше с этим не спорить, тем более что вам понравится.
Фрейд чудо))))))
Если что, это был заказчик
Факты говорят лишь то, что он вышел за дверь))) Так что... все может быть!
(если что, это был Автор))
Сидя в приемной, Ватсон нервно постукивал тростью об пол, выбивая отчетливый ритм. Холмс курил, раскинувшись в кресле морской звездой: руки-ноги в стороны, трубка в зубах. В отличие от доктора, пребывавшего в самом мрачном расположении духа, он был благостен и улыбчив.
- Проходите, прошу вас, - девушка в опрятном передничке и наколке с трудом открыла дубовую дверь, выпуская предыдущих посетителей. Супруги покинули комнату в гробовом молчании, ясно свидетельствовавшем о том, что они направились прямиком к адвокату.
Поднявшись, Ватсон одернул жилет, машинально оглядел себя. Холмс вскочил быстро, не дожидаясь приглашения, и первым зашел в кабинет знаменитого психоаналитика.
И размерами, и всем видом тот внушал почтение. Декоративные мраморные колонны у стен были обвиты плющом, между окнами помещались в рамках фотографии весьма фривольного содержания: купающиеся русалки, вставшие на дыбы кентавры с поражающими воображение достоинствами, крепко обнимающиеся морячки, закутанные в прозрачные шали нимфы и тому подобное. В дальнем конце кабинета возвышался массивный стол, в центре на ковре были расставлены кресла. Фрейд стоял у спинки одного из них.
Обменявшись приветствиями, рассевшись по местам и взяв по чашке поданного чая, Холмс и Ватсон начали переглядываться, делая друг другу знаки бровями.
- Это вы меня сюда привели, Холмс, - наконец не сдержался Ватсон в разгар особенно оживленного перемигивания с участием всей лицевой мускулатуры. - Вы и рассказывайте.
- Но это у вас проблема, Ватсон! - Холмс выразительно округлил глаза. - Так что я, как ваш друг, уступаю вам право голоса.
- Это вам кажется, что у меня проблема, - не сдавался тот. - Меня ничто не беспокоит, я прекрасно живу и отлично себя чувствую. А вот о вас с вашими фантазиями этого не скажешь. Так что вы и излагайте свои трудности в общении со мной.
- Трудности? У меня с вами нет никаких трудностей, кроме той, что вы не хотите признать, что у нас нет никаких трудностей! - Взрывная тирада Холмса завершилась пронзительным взглядом, пробравшим Ватсона до спинного мозга, и вздергиванием любопытного носа к потолку.
- У нас нет трудностей? Отлично! Что мы тогда здесь делаем?
Пока они препирались, Фрейд удобно устроился в кресле, взял чашку, положил ногу на ногу и благодушно оглядел обоих.
- Извините за беспокойство, - Ватсон поднялся и оглянулся в поисках шляпы. - Похоже, мы внезапно во всем разобрались.
- Постойте, - Фрейд мягко остановил доктора. - Мне кажется, вы рано решили уйти. Вы говорите, что у вас нет трудностей, но не можете договориться о сущей мелочи: кому излагать суть дела. Расскажите мне о том, как складываются ваши отношения, доктор Ватсон.
Холмс с благодарностью кивнул знаменитому психотерапевту и победоносно глянул на Ватсона:
- Ну хоть господина Фрейда-то вы послушаетесь?
Ответив уничтожающим взглядом, тот сел обратно, нервно схватил чашку и сцепил на ней пальцы.
- У нас все отлично, - сердито сказал он. - Мы друзья. Мы живем вместе уже много лет. Ну, знаете - снимаем одну квартиру, так проще платить за аренду. - Возвращая себе спокойное расположение духа, он начал машинально поглаживать ободок чашки. - Каждый из нас занимается своим делом: у меня - пациенты, у Холмса - убийцы и грабители. Нельзя сказать, чтобы я возражал против его рода занятий, - Ватсон опустил глаза, потирая бок чашки. - Я давно привык к ним и всегда готов оказать ему необходимое содействие. В конце-концов, именно для этого и нужны друзья. И мы прекрасно ладим, - раздраженно добавил он.
Холмс обиженно поджал губы:
- О, да!.. Так же прекрасно, как и сейчас.
- У нас все хорошо, - с нажимом повторил Ватсон. - Отличный дом, прекрасная, тактичная квартирная хозяйка. Когда у нас обоих есть свободное время, мы с удовольствием проводим его друг с другом - не считая того времени, которое занимают поездки, связанные с расследованиями. Кстати, мы часто путешествуем вдвоем, если это имеет значение.
Холмс мечтательно добавил, таинственно улыбнувшись:
- Недавняя поездка в Эдинбург была просто чудесной...
Ватсон слегка зарделся, кашлянул:
- Да, это верно. Мы отлично провели время. Прогулки весь день на воздухе, посреди этой мрачной, но притягательной красоты... поздним вечером - ужин в замечательном ресторане. Мы оба вернулись с самыми приятными впечатлениями. А еще не так давно мы две недели прожили в поместье у его брата. Изумительное место! Тихое, без всего этого городского шума. Вышколенная прислуга, отличная кухня. Да, мы очень любим подобные маленькие приключения.
- Большие тоже... - Холмс хмыкнул, толкая Ватсона локтем в бок.
Тот усмехнулся почти плотоядно, встретив взгляд Холмса, но быстро взял себя в руки, плотно сжал губы и схватился за трость.
- Да, у нас бывают и не только идиллические поездки, - сдержанно продолжил он. - Род занятий моего друга предполагает некоторую опасность, но меня это совершенно не смущает. Я готов оказывать ему любую необходимую помощь в делах, чего бы это ни касалось. Его жизнь мне очень дорога, так что я всегда рад прикрыть ему спину в нужный момент.
- Надо сказать, вы отлично это делаете, Ватсон! – подхватил Холмс. - Приятно знать, что рядом есть человек, на которого всегда можно... – он игриво облизнулся, - положиться...
- Можете на меня рассчитывать, - Ватсон, кашлянув, начал поглаживать трость. - Конечно, у вас есть определенные недостатки, но у кого их нет? Я и сам не святой, так что ваше пристрастие к музыке в неурочные часы или опасные опыты не могут помешать мне любить и уважать вас. В конце-концов, каждый имеет право на причуды. Я очень ценю ваше участие в моей жизни, и мне доставляет огромное удовольствие участвовать в вашей.
Фрейд, не перебивая, переводил взгляд с одного на другого и постукивал друг о друга сложенными домиком пальцами.
- Не могли бы вы сформулировать, в чем же заключается проблема в ваших отношениях? - наконец поинтересовался он. - Вы рисуете весьма счастливую картину. Но что привело вас в этот кабинет?
- Видите ли, - Ватсон, покрываясь румянцем, начал активнее гладить трость, сжимая в кулаке набалдашник. - Я хочу жениться.
Фрейд с сожалением поднял брови:
- Понимаю. Вы бы хотели, конечно же, жить в официально признанном браке, как любой порядочный человек. Увы, но в современном семейном законодательстве пока не предусмотрена такая возможность. Я считаю это нелепостью, но здесь ничем не могу вам помочь. Так что вам с мистером Холмсом придется пока оставить все, как есть...
С потрясенного Ватсона мгновенно сошел румянец:
- Я не хочу жениться на нем!..
Холмс поднял на Ватсона полные скорби глаза и горько вдохнул:
- Вот теперь мы почти подошли к сути проблемы, доктор...
- Однако, - Фрейд почесал бороду кончиками пальцев, откинулся в кресле и заинтересованно спросил: - Стало быть, вас все-таки что-то не устраивает в ваших отношениях. Скажите, были ли у вас в последнее время серьезные размолвки? Может быть, что-то разладилось? Или появились сексуальные проблемы?
- У нас нет сексуальных проблем! - выпалил Ватсон, краснея, как роза.
- И именно в этом наша основная проблема, доктор! – Холмс всем телом подался вперед, - Ватсон никак не может принять тот неоспоримый факт, что мы уже черт знает сколько времени любовники, и ему это нравится!.. - В порыве неудержимой экспрессии он сшиб со столика поднос с чайным сервизом. Мгновенно отреагировав, Ватсон подхватил его край. Чашки жалобно задребезжали, но устояли, потому что Холмс держал поднос с другой стороны. Не сговариваясь, они отвели глаза друг от друга и поставили злосчастный сервиз обратно на столик.
- Нет, это ваше глубокое заблуждение, что после всего того, что между нами было, мы все еще только друзья! А ваша привычка периодически жениться – ни что иное, как попытка скрыть от самого себя то, что очевидно для всех!
Фрейд, потирая переносицу, закрывал рукой расползающуюся по усам ухмылку.
- Между нами не было ничего, чего не бывает между близкими друзьями, Холмс! Вы ошибаетесь, принимая мои к вам чувства за что-то иное!
- Ваша сексуальная жизнь разладилась, - констатировал Фрейд, - В чем причина? Вы перестали испытывать влечение друг к другу?
- Доктор, посмотрите на Ватсона... - Холмс окинул друга откровенно непристойным взглядом, его яркие губы дернулись от нескрываемого вожделения. – Высокий, стройный голубоглазый блондин. Не просто бывший военный, а награжденный офицер, сильный, смелый, рожденный быть лучшим во всем... И... - он скользнул взглядом по безупречному костюму друга, - опрятный. Перестать испытывать к нему влечение - маловероятно! А если залезть к нему... - он потянулся к брюкам Ватсона, - ...из соображения приличий, хотя бы в карман... То мы убедимся, что и у него с влечением нет никаких проблем.
На лице Ватсона отразилась масштабная битва чувств: смущение против гордости, возбуждение против гнева. Перехватив руку Холмса, он сжал в кулаке запястье, прожигая друга бешенным взглядом. Заметив, что почти приподнялся в кресле, едва не потянувшись бедрами навстречу руке, отодвинулся подальше.
- Я физически здоровый мужчина, - он осуждающе посмотрел на Фрейда. - Естественно, у меня нет проблем с потенцией. В моем возрасте это было бы странно. Я ничем не болен, веду активный образ жизни... Так что ваши намеки, Холмс, не имеют под собой никакой основы. Просто мы, в силу обстоятельств, много времени проводим вместе, поэтому статистически понятно, отчего возникают ситуации, когда я испытываю возбуждение и в вашем присутствии тоже. Но это совершенно не значит, что я испытываю его из-за вас или, Боже упаси, к вам!
Фрейд, хихикая, нервно махнул рукой:
- Продолжайте, господа, прошу вас!..
- Если уж вы решили затронуть такую скользкую сферу, как статистика, мой друг, то придется учесть процентное соотношение того времени, что вы проводите рядом со мной, и того, что вы проводите с особами женского пола. А также то, как и когда вы испытываете возбуждение. Если учесть все эти факторы, выяснится, что женщины вас вообще не интересуют! – язвительно заметил Холмс.
- Если для вас даже мое желание жениться ничего не говорит о моем влечении к женщинам, то я могу усомниться в ваших аналитических способностях. Вы выдаете желаемое за действительное, друг мой! Я ничего не имею против ваших наклонностей, но позвольте мне иметь свои, даже если они не совпадают с вашими. Наши отношения - это только дружба! Многолетняя, близкая, тесная, крепкая, твердая.... дружба! - Ватсон закончил фразу немного поспешно, будто опасался, что скажет что-то не то.
- Доктор Фрейд, вы видели? Нет, вы видели, что он делал со своей тростью все это время? - игнорируя оправдания Ватсона, Холмс хитро подмигнул старику: - Я очень внимательно изучал ваши статьи, и как гений гению - жму вашу руку.
Ватсон отдернул руку от своей трости, которую только что яростно наглаживал, и попытался пристроить ее между коленями. Ловя себя на том, что совершенно бессознательно сжимает кулак под набалдашником, поглаживая его большим пальцем, и трет отполированное дерево, Ватсон с трудом взял себя в руки.
- Мистер Холмс, - подавляя хихиканье, заговорил Фрейд. - Я выслушал точку зрения вашего партнера. А теперь поделитесь вашими наблюдениями относительно ваших отношений. Думаю, они будут кардинально отличаться...
- Ну почему же? Все, что сказал Ватсон, чистая правда... - Холмс честно попытался изобразить серьезность. - Но в силу врожденной скромности он умолчал, что помимо квартиры мы делим собаку, одежду, тяготы совместной жизни, а также регулярно занимаемся сексом по обоюдному согласию и к обоюдному, а зачастую и одновременному (что можно списать на нашу уникальную сексуальную совместимость) удовольствию.
- Наглая ложь! - возмутился Ватсон, заалев до корней волос. - Ничего подобного у нас не происходит! Ни о каком добровольном и обоюдном согласии даже речи не идет! В наших отношениях, по крайней мере, с моей стороны, нет абсолютно никакого плотского желания. Вы, Холмс, пребываете в плену порочных иллюзий, если полагаете, что ваш зад вызывает во мне что-то помимо платонических чувств. Не хочу ничем его обидеть, он вполне может показаться кому-то с такими же, как у вас, склонностями, и привлекательным, и желанным, поскольку, если рассматривать вас, скажем, как скульптуру или объект искусства, он ничуть не уступает заду какого-нибудь Персея или Давида, но я не вижу в нем совершенно ничего волнующего! Обычный зад, крепкий, подтянутый, хорошо развитый, приятной формы...
- Ах, да... Вы, конечно, именно из любви к искусству держите у себя в комнате скульптуры и Персея, и Давида, и еще кого-то там… Как его... ну, этого... Анти… ну, его... или... А, Антиноя! И, обратите внимание на статистику - ни одной Венеры или Галатеи. А за комплименты моей заднице grand merci. Ваша, кстати, тоже очень ничего.
- Не надо трогать мою задницу! - вспыхнул Ватсон.
- Помилуйте, он к ней пока даже не прикоснулся, - Фрейд, мелко дрожа и кусая усы, сполз в кресле пониже.
- Пока! Именно так обычно все это и начинается, - с упреком продолжал Ватсон. - Двусмысленные намеки, которых я не понимаю и не желаю понимать, взгляды, случайные прикосновения... А потом внезапно оказывается слишком поздно для того, чтобы вставать и извиняться. Нет уж, благодарю покорно! Я слишком долго живу с ним и хорошо изучил эту стратегию.
- И после этого, доктор, он говорит, что мы не занимаемся сексом! Мой друг отрицает очевидное, я очень за него беспокоюсь...
- А я беспокоюсь за вас! - Ватсон резко развернулся к Холмсу. - Я давно уже подозреваю, что у вас какое-то психическое расстройство, иначе вы бы понимали смысл слов "Нет", "Не надо", "Я не хочу", "Пожалуйста" и "Еще"! - Выпалив последнее, он осекся, но было уже поздно.
- Вот уж с пониманием последнего слова у меня никогда не было проблем! Только болезненный бред заставляет вас маниакально доказывать мне, что иногда дружба это просто дружба, трость - просто трость, смычок - просто смычок...
- Именно так! - разгорячился Ватсон. - Иногда дружба это просто дружба, трость - просто трость, смычок - просто смычок...
- Колонна – просто колонна… - Холмс невинно поднял глаза к потолку.
- Банан – просто банан, - добавил Фрейд, сползая с кресла на пол.
- Огурец – просто огурец! – Ватсон завелся окончательно.
- Болт – просто болт… - подсказал Холмс, увлекаясь игрой в слова.
- Шланг – просто шланг, - донеслось из-под кресла.
- Перец – просто перец…
- А хуй - просто хуй! - горячо подхватил Ватсон, спохватился и едва удержался, чтобы не полезть к Холмсу чинить расправу.
- Джентльмены, может быть, вам выделить отдельный кабинет, чтобы вы еще раз обсудили ваши отношения? – Фрейд выполз из-за кресла. - Там есть удобный диван...
- Мысль, неплохая, но что толку, если Ватсон потом опять будет все отрицать! – горестно вздохнул Холмс.
- Я могу засвидетельствовать происходящее, чтобы, так сказать, не осталось сомнений ни в обоюдности, ни в чьем-либо согласии, - тут же предложил Фрейд.
- Да вы сговорились! - Ватсон схватился за подлокотник, сразу же машинально начав его поглаживать. - Если вам, Холмс, так не терпится с кем-то уединиться, то прошу делать это без меня. Я на вашу задницу не претендую.
- Вы, Ватсон, о моей заднице говорите куда чаще, чем я о вашей.. Странно, не правда ли?
- Не знаю, что странного вы в этом видите. Меня совершенно не интересует ваша задница, не говоря уже о прочих частях тела в этом смысле. Так что можете быть за нее спокойны. Я исключительно как любитель красивых форм могу восхищаться вашими руками, у вас отличная грудная клетка, красивая шея, яркие губы, но это исключительно отстраненное мнение.
- А давайте проведем медицинский эксперимент! – весело предложил Фрейд. - И выявим, кто из вас прав. Отпустите трость, доктор, вы ее сломаете.
Ватсон испуганно глянул на руки и обнаружил, что совершает все те же непристойные движения ладонью вокруг набалдашника.
- Я готов отдать себя в руки вашему профессионализму, доктор... – восторженно заявил Холмс. - Чистый эксперимент надежнее любых слов!
Ватсон бешено смотрел на Холмса, оценивая, насколько тот в самом деле готов отдаться в руки профессионала, и намерен ли осуществить это не только на словах.
- Отдавайтесь без меня, - ревниво буркнул он. – Я лучше… книгу почитаю.
- У меня есть одна, - Фрейд заговорщически подмигнул ему и на цыпочках подкрался к столу. - Вам понравится.
С опаской взяв предложенное, Ватсон осторожно раскрыл альбом и с воплем отбросил его в сторону.
- Что вы мне подсовываете!.. Я этим не интересуюсь!
Холмс с живым интересом заглянул в упавшую книгу:
- О-ля-ля, а вот этой позы мы еще не пробовали!..
Судя по виду, Ватсона от убийства удерживало только наличие свидетеля.
- Простите, - торопливо перебил Холмс, - может быть, мы обойдемся доказательством какой-нибудь поверхностной сексуальной незаинтересованности?.. Еще одну глубочайшую за сегодняшний день я не перенесу.
- Вы переходите все границы! - Ватсон вскочил. - Я ухожу. Счастливо оставаться, господа!
- Выход здесь, - Фрейд подскочил к двери, открыл перед доктором, и тот пулей вылетел из кабинета. Подмигнув Холмсу, Фрейд сделал ему знак следовать за другом. Впопыхах Ватсон не заметил, что за дверью была вовсе не приемная, а кабинет с очень просторным диваном.
Захлопнув дверь за спиной Холмса, Фрейд повернул ключ в замке и прильнул ухом к замочной скважине, слушая возмущенные вопли, постепенно переходящие в страстные вскрики.
Покидая гостеприимного психоаналитика спустя несколько часов, друзья выглядели очень довольными, но немного утомленными.
- Знаете, Холмс, - Ватсон поправил шляпу и переложил трость из одной руки в другую. - Это в самом деле была хорошая идея.
- У меня не бывает плохих идей, - тот взял доктора под руку. - Надо же как-то выходить из положения, пока в наших комнатах на Бейкер-стрит идет ремонт, и спальни нам недоступны.
- У господина Фрейда в самом деле удобный кабинет, - признался Ватсон, ухмыляясь. - Заглянем к нему еще раз, Холмс? Скажем, завтра?..
Автор№2